О богомольце смиренном - Василии Покровском
Давным-давно это было. Жили-были в селе Николаевск Михаил да Василиса. Было у них восемь девок: Анфиса, Фекла, Ксения, Афанаска, Клавдия, Марфа... всех и не упомнишь уже. Девятую девчоночку на печке дети придавили, когда спали: удушилась. Дети малые были, а девчоночка грудная. Вот и ходила Василиса отмаливать свой грех трижды пешком на Соловки. Каялась, что не досмотрела за младенчиком. Потом рассказывала ее дочь Ксения уже в старости, что видела девчоночку эту, сестренку свою, во сне, в белом платье, в церкви бегает.
У Ксении и Андрея Костяевых из четверых детей я помню одну - Нину (имен других детей не знаю). Она вышла замуж за Николая Лобанова, жили на Лобанихе.
У Анфисы с Федором дом был в деревне Быково. Похоронены оба в Покрове. Дети у них звались: Алексей, Елена да Лида. Алексей много доброго сделал, учительствовал. Директором школы работал в селе Вилегодске. Вилегодская школа была одной из первых в Архангельской области.
У Феклы и Иакова пятеро народились: Зосима, Александр, Алексей, Надежда и Василий. Вот о Василии хочется мне вспомнить и рассказать ныне живущим и потомкам нашим.
Говорят о нем на Виледи как о Василии Покровском. Наверное, потому, что много родни его в Покрове похоронено. Говорят, блаженный был. Странноват, чудоковат, богомолец усердный. Моя троюродная бабушка Нина, что на Лобанихе жила, ему двоюродной сестрой приходится. Она вспоминала: "Мать его, Фекла, все на коленях молилась ночью, вот и вымолила блаженного. Прозорлив был. Увидал дочку Любу у меня в утробе еще. Я еще и сама не знала, что беременная хожу. А он знал.
Дразнили его. Камнями били до крови. Просили, Васька, прокукарекай - он и кукарекал".
Кстати, в книге Екатерины Григорьевны Байбородиной "Вилегодская говоря" есть среди других прозвищ и такое - "Васька Кукареку". Так вот, это он и есть. Только правильней будет - "Васька Кукарекало". Это уже я помню, дедушка мой Алексей рассказывал. Двоюродные братья они были с ним. И похожи очень. Люди говорили: "Как шапку-ушанку наденет Василий - уж вылитый Алексей". Василий, тот не обидчивый был, "тятей" и "мамой" всех называл. Жил, у кого придется. По деревням вилегодским ходил. По церквям. На станции Виледи часто жил у Нины - сестры, что с Лобанихи переехали. Помещик там жил в ту пору, мельница у него была на реке, баня.
"Как-то, уже перед смертью, в больнице лечился. Голос слышал трижды, с небес, наверное, - вспоминала бабушка Нина. - Водку пивал, бывало. Поганой водой ее называл".
Он богомолец был тихий. По церквам ходил. Вся жизнь его в церквах да около них и прошла. В ту пору лальские земли Виледи принадлежали. И в Лальске он жил долго, и часто в храме у святого Леонида Усть-Недумского молился. Вот ведь как. И святой этот, значит, и наш святой, вилегодских земель, угодник Божий.
Бабушка Нина мало что помнит уже о Василии: "Перед смертью, на Успенье, помылся в бане, поехал в Вилегодск, причастился, через два-три дня умер. Отпевали на втором этаже в Богоявленском храме Вилегодска. В шапке нашли 700 рублей. Раздали по церквам. Похоронили на вилегодском кладбище. Богомольные бабушки из Лальска, узнав о его кончине, крест несли на могилу пешком из Лальска двадцать пять километров кряду. Помнит о нем народ вилегодский".
Как говорит моя 15-летняя дочка Маша: "Мама, а бабушки в Вилегодском храме все те же, все лица знакомые". Я отвечаю: "Как хорошо, дочка, что они живут, значит, Господь их хранит. И память жива в них о нашей Виледи - тихой и прекрасной. И молятся они и за нас, и за усопших всех".
Батюшка вилегодский, отец Александр (Кучеров), когда начал еще только служить в Вилегодске, крест на могилку Василия поставил. Большой-большой, крепкий- крепкий. Как-будто морилкой обработанный и лаком. Чтоб надолго. Могилка кирпичиками белыми обложена. Потому что понимает отец Александр, что блаженный был Василий. Потому и молва людская хранит память о нем. И цветы на могиле его всегда пребывают. Сейчас там и табличка с годами жизни и смерти и фотографией появилась. Тоже чаяниями батюшки Александра и родственницы Василия, родной племянницы его из Ильинска, Валентины Редькиной. С дороги видно этот большой крест, в первой половине старого кладбища, если от церкви идти на Дресвянку. Приходите, люди добрые. Помяните блаженного Василия. Мы ходим к нему с детишками, просим его: "Моли Бога о нас". А ему поем: "Вечная память..." и "упокой, Господи, раба твоего Василия".
Как бабушки наши вилегодские читают на могилках: "Светлое место, прекрасный рай даруй, Господи".
...Рассказ этот поведала мне бабушка троюродная моя - Нина Андреевна Лобанова, что со станции Виледь. Она была очень верующая, трудную и полную скорбей личных прожила жизнь. Умерла недавно, 12 марта 2015 года, в Великий Пост. Она молилась за нас, за весь наш род, что с Николаевска пошел, от бабки Василисы и деда Михаила. Молилась всегда: и в годы безбожия, и потом. Радовалась, что церкви открываются и строятся. Это она нас отмолила. И ушла к Богу самая последняя из того поколения. Помяните и ее, Божьи люди: "Царство небесное даруй Божией Нине, Господи, Помощник наш и покровитель!"
Матушка Татиана, с.Ильинск
Знамя труда, 2015 год, 22 августа
|