Пастушок
Шевелёв Апполос Степанович
Это было в начале июля 1948 года. В жаркий летний день колхозная работа не стояла, и мы, дети войны, трудились в полную силу. Мы, подростки 12 лет и старше, после завершения учебного года получали от бригадира колхоза лошадь, телегу, сбрую. Лошадки в ту пору были или совсем молодые или, наоборот, совсем старые. Старые и немощные еле-еле передвигали ноги. Ведь работоспособные и здоровые кони были отправлены на фронт. Мне поручили кобылку по кличке Рябина, которую я все лето должен был содержать (поить, кормить) и отвечать за ее физическое состояние «головой». Ну а если что случилось бы с животным, то родителей (если бы они у меня были живы) могли бы посадить.
В один из жарких июльских дней мы, пацаны второй бригады колхоза Лубягинский, вывозили навоз на паровые поля, а в конце дня с последним рейсом брали с собой косу-горбушу, чтобы покосить травы своей лошадке. Конечно, можно было лошадь выпрячь и отпустить ходить в деревне до утра. Однако, в деревне травы не было, - вся съедена уже, и лошади, перепрыгивая, ломали изгородь и уходили в поля. За это тех, кто отвечал за лошадей, наказывали – лишали части трудодней.
Ульянин лог, находящийся от деревни в двух километрах и заросший кустарником, не косился. Мы пользовались этим. Я в тот вечер при заходе солнца накосил пару охапок в этом логу и возвращался в деревню на лошади. Лежал в телеге на душистой траве. Старожилы деревни той поры хорошо помнили, что угор Лотовая довольно большой и крутой. Неподалеку был малег, заросший кустарником, шедший сверху до низу. А посреди его шла дорога. Я не предвидел беды и опустил вожжи, не сдерживая свою лошадь. Мой старший брат Валентин и его друг Иван в половине этого угора тайком косили колхозный клевер для своих лошадок. Моя кобылка, почувствовав свободу и прытко бежавшая по дороге, увидела с угора их лошадей и круто повернула в ту сторону. Телега с силой повалила лошадь, а я оказался зажатым между телегой и лошадью. Хомут сильно натянулся и стал сдавливать шею Рябинки, она захрипела. Я не предвидел беды и опустил вожжи, не сдерживая свою лошадь. К счастью, быстро подбежали Валентин и Иван, косой перерезали гужи, тем самым спасли лошадь от гибели. После этого поставили телегу правильно, освободили меня из плена, чудом уцелевшего в этой «аварии». Правда, на моём теле было много царапин и ушибов. В общем, всё обошлось без больших потерь и неприятностей. Конечно, на следующий день мне влетело за сломанную телегу, на которой надо было возить на дальние сенокосы косы, грабли и сухари в Чёрную Нарчугу. Это было в начале лета 1949 года. Моя бабушка, Матрена Фёдоровна, являлась нашим с сестрой попечителем. По согласию с правлением колхоза «Лубягинский» определила меня на всё лето пастухом козьего стада нашей деревни, численность которого доходила до 40 голов. Решение моей бабушки нами не обсуждалось и воспринималось как приказ. Я должен был повиноваться безоговорочно. К обязанностям пастуха приступил сразу же после окончания 6 класса Вилегодской школы. У меня была сумка из красной гребенины, в которой я носил школьные принадлежности и которая пригодилась для харчей. Ведь при стаде я находился с утра до вечера. Коз приводили к семи часам «в улочки» - так назывались две нитки изгороди из жердей, которые «уходили» в поскотину. Около шести утра провожали колхозное стадо и коров с личных подворий, после этого за воротами улочек собирались козы. Многие в деревне коз заводили, чтобы выполнить налог на мясопоставку в объёме 44 килограмма с хозяйства. Кстати, налог был ещё и на молоко, яйца, шерсть, картофель и деньги, которых у колхозников было мало. За каждый день пастьбы начислялись 0,04 трудодня с каждой головы. Обязательная норма трудодней для трудоспособного колхозника в год была определена в 300. А я за три месяца заработал 150 трудодней. Расчёты в колхозе велись в конце года, когда были выполнены и перевыполнены госпоставки и засыпали семена для сева следующего года. В конце того далекого послевоенного года наши колхозники, и я в том числе, получили на трудодень аж по 100 граммов ржи и соломы. В итоге за мой ударный труд я получил около пуда зерна и еще пуд соломы.
Апполос Степанович Шевелёв |